20.05.2022, 13:51 87286

Евразия: проблема разобщенности смыслов, или Мир ковчегов

Евразия: проблема разобщенности смыслов, или Мир ковчегов
Фото: Depositphotos
Часть 1. Против мира, во имя войны        
 
После относительного затишья нулевых мир повернулся к галопирующему росту напряжения и открытой геостратегической борьбе. Таким образом, "конец истории", заявленный Ф. Фукуямой, выглядит уже не как начало эпохи глобального умиротворения на основе общей трактовки принципов взаимоотношений, обустройства политического и экономического пространства, а как относительно краткий период "безвременья", затишья между "грохотом" демонтажа двухполярного мира и началом нового цикла эсхатологического противостояния.
 
Заявление Береля о необходимости военного решения конфликта в Украине, а также воинственная позиция, обозначенная в ходе визита в Киев Джонона, одного из публичных лидеров атлантического единства, позволяют предположить, что относительная милитаристская сдержанность англо-саксонского мира в отношении постсоветского пространства была вызвана чем угодно, но не стремлением установить пространство сотрудничества от Лиссабона до Владивостока.
 
Сейчас более разумно говорить, что относительно завуалированные действия по достижению равенства и внедрения практик сотрудничества были обусловлены неготовностью ядра НАТО к быстрому наступлению, непониманием, как действовать в отношении столь обширного пространства в целом: шел поиск подходов, и осуществлялась консолидация возможностей для геостратегического рывка на Восток. Отсюда запуск форматов ложного сотрудничества (например, "Партнерство ради мира") и программ "обмена" опытом, а также проба сил в субрегиональных форматах контроля (Вышеградская группа, ГУАМ, "Восточное партнерство" и пр.). С одной стороны, эти меры помогали плавно войти в процесс переформатирования национальных элит государств на вновь осваиваемых территориях, а с другой - давали возможность понять особенности поведения постсоциалистических акторов и апробировать политические, идеологические и управленческие приемы. Возможно, был и фактор перенапряжения системы корневых стран НАТО, сказывалась усталость электората, и был необходим период отдыха после столь длительного балансирования на грани тотальной войны.
 
Одновременно шла системная работа по "рекультивации" геополитического ландшафта - расширялось НАТО, развертывалась сеть НКО для мировоззренческой "реконкисты" пространства, испытывалась готовность оппонентов действовать в локальных войнах. Успех был большой. К концу 2010-х восточная граница евроатлантического единства была дальше на восток и юг, чем на пике политического влияния Священной Римской империи. При этом сейчас и на западной части Европы формально нет геостратегического разногласия: от севера Великобритании до Полесской низменности (белорусского Бреста) - единое геостратегическое пространство, как и с севера на юг от Скандинавии до Передней Азии - НАТО и их союзники. Такой военно-политической консолидации на Европейском континенте еще никогда не было. Балтика - внутреннее море, чему мешает только Калининград и Санкт-Петербург. Формальный нейтралитет Швеции и Финляндии имеет мало шансов, судя по текущей динамике, дожить до 2023 года.        
 

Ползучее" наступление НАТО на постсоциалистическое пространство полностью укладывается в стратегическую концепцию "Анаконды", которую в отношении Серединной Евразии пытаются реализовать не в первый раз.

 

Цветные революции" поэтапно "взламывали" страны и через хаотизацию общественно-политических процессов создавали условия для вхождения новой силы. Хаос - обоюдонеудобный процесс, но сам по себе он открывает "окно возможностей" и дает шанс бороться за переформатирование некогда консолидированного пространства. В связи с тем что мир сейчас проходит этап увлечения радикальным консюмеризмом, ситуация хаотизации новых территорий выгодна для Евроатлантики. Это позволяло использовать созданный задел в масс-культуре, эффект от которого был усилен возможностью влиять на социально-экономическое благополучие инструментами глобальных финансовых рынков, в основе которых - ключевые биржи и резервные валюты. В этом отношении период с 1990-х по 2010-е был периодом максимального благоприятствования, поскольку все ключевые финансовые инструменты были на стороне Евроатлантики, равно как и средства медиа, а также центры создания смыслов (образовательных и развлекательных).

 
Резкость событий 2020-х удивляет. Сложно понять, чему же так мешал "сытый" период, когда страны пусть и в состоянии циклической напряженности могли не только разговаривать, но и договариваться по вопросам общей важности.        
 
В попытке в очередной раз "взломать" Беларусь в 2020 году происходит быстрый переход от медиаформатов "цветных революций" к насильственным способам воздействия: многочисленные "партизанские" инициативы беглой в Польшу, Литву и Украину "оппозиции", реальные диверсионно-террористические действия на территории Беларуси на фоне прямых военных приготовлений Польши с передислокацией армии к белорусской границе и утечками высказываний польских чинов о готовности "защищать" этнических поляков в Беларуси, а также возможности оккупации Беларуси.
 

Потратив" за полтора года в Беларуси все методички Джима Шарпа и в значительной мере обесценив их, стратеги Евроатлантики осуществляют поворот к насилию как главному инструменту достижения поставленных целей.

 
В ситуации с путчем в Казахстане в 2022 году те медийные приемы, которые проходили апробацию в Беларуси несколько месяцев, "пролистали" за пару суток и резко свернули к городским боям. Скорее всего, никто из наблюдателей и консультантов не ожидал, что ОДКБ живо и способно в режиме реального времени согласовать и реализовать операцию стабилизирующего характера с проекцией силы на стратегических расстояниях. Казахстан выстоял. Слом запущенной медиамашины прикрытия опосредованной интервенции со стороны американского прокси - ЕС - был слишком очевиден. Североатлантические аппаратчики не успели вовремя остановить реализацию уже неактуального медиаплана прикрытия. В тот момент, когда в Казахстане учинялась расправа над правоохранителями (с множественными видеосвидетельствами со стороны самих бунтующих), функционеры от Запада продолжали транслировать типовые тезисы о необходимости уважать мирный протест.
 
Часть 2. Украина как Вьетнам. Конструирование цугцванга        
 
В общественно-политический дискурс вошел концепт трактовки Украины как "анти-России". При всей "тяжести" данного концепта у него был шанс стать не финальным приговором в отношениях двух стран, а поводом для переосмысления ситуации и разворота в неконфронтационное русло. Деструктивный компонент концепта фиксировал то, что крупное государство, страна славянского ареала, не смогло или не захотело сформировать свое содержательное понимание с опорой на созидательные начала, идеи развития, а пошло по пути самоидентификации через отрицание.
 
Тем самым Украина фиксировала себя как "нет" по отношению к характеристикам, связанным с Россией, испытывая при этом хорошо видимый со стороны дефицит конструктивных наполнений и фактически не имея ничего, что можно было бы положить на противоположную чашу "да". Из положительных утверждений, по сути, оставалась только географическая аксиома: "Украина - это Европа". Возможно, поэтому интуитивно украинский истеблишмент сначала как бы в шутку, а потом вполне серьезно стал транслировать идею-концепт Украины-Руси, из которого открывался путь к поиску конструктивной трактовки Украины как некой "правильной" версии России.         
 
Опора могла быть гипотетически найдена в демонстрации приемов построения экономики с низкой коррупционной нагрузкой (апелляция к архетипу справедливой общности), использования парламента для введения культуры публичного разрешения спорных ситуаций (апелляция к архетипу вече) или демонстрация практики разрешения меж- и внутрирегиональных этно-культурных сложностей в пользу общего интереса (апелляция к традиции синкретизма и синтеза, что во многом было сильной стороной великокняжеского периода современного пространства восточнославянских государств).         
 
При том что в рамках внутриполитических кампаний в Украине звучали лозунги и политические обещания в данном ключе (запрос на такие изменения фиксировался на разных этапах социологией), ничего из этих возможностей не было использовано для формирования морального "перевеса над северным гегемоном". Аспект "мягкой силы", как и формирование самодостаточного видения развития государства-нации, были полностью провалены в Украине.         
 
Чем дальше, тем очевиднее становилась неуместность заявленной словесной конструкции, которая из потенциально выигрышного стратегического хода свелась к самоявленному продукту работы медиа- и политтехнологов.
 
Во второй половине 2021 года отбрасываются возможные неконфронтационные альтернативы, включая те, что были ключевыми избирательными обещаниями текущей украинской администрации, и начинается форсированное формирование ситуации для неизбежного военного конфликта. Активное и прямое, даже демонстративное участие внешних по отношению к региону акторов в развитии ситуации в направлении военного сценария безапелляционно указывает на геостратегические мотивы предпринимаемых шагов. Говорить о том, что защита независимости Украины была целью таких действий, - абсурдно. Сложно всерьез считать, что наращивание обоснованных военных угроз в отношении России, которая и так уделяла первостепенное внимание военному аспекту безопасности на украинском направлении последние 8 лет, вело к обеспечению долгосрочных национальных интересов Украины.
 
При всей публичной риторике вооруженные силы "по стандартам НАТО" не являются магической формулой. За этой фразой стоит всего лишь один из возможных вариантов организации штатного расписания и уставных документов вооруженных сил, а также номенклатура калибров боеприпасов. Не более. Само по себе это не дает ничего. Поставки вооружения из стран НАТО при всей серьезности отдельных компонентов в масштабе территории носили идеологический смысл и выполняли роль дополнительного мотиватора для России задумываться не только о переговорно-дипломатической линии.
 
При всех возможных сложностях современного этапа развития Российской Федерации победить ее в войне один на один технически невозможно. Более того, чтобы Россия в принципе проиграла в какой-либо войне, учитывая сформулированные положения военной доктрины, она [Россия] должна "играть в поддавки", т. е. ограничить себя в использовании созданных военных возможностей.
 
Учитывая артикулируемую оппонентами России позицию о том, что они противостоят тираническому режиму, отпадает возможность логического расчета, что Российская Федерации отступит под давлением негативной внутриполитической динамики. Политтехнологи девальвировали весомость термина "авторитаризм": авторитарные и тем более тоталитарные режимы - это системы правления, наиболее устойчивые к протестным настроениям внутри страны, равно как и внешним угрозам силового характера. Именно поэтому эти режимы и являются антидемократическими, поскольку они игнорируют социальные настроения и конфигурируют их любыми возможными средствами для выполнения иных, стратегически (идеологически) обоснованных целей. В этой связи совершенно невозможно одновременно считать В. Путина диктатором (автократом) и рассчитывать на падение его режима под давлением протестной уличной активности или угрозы силового давления.
 
Таким образом, нагнетание военной напряженности в Украине никак не могло способствовать жизненным интересам Украины. Это было формирование предлога для войны - "Танкинского инцидента" - в намного более крупном масштабе, но ровно с теми же целями, то есть с целью изменения геостратегического ландшафта макрорегиона.
 
Если бы речь шла о защите Украины, то любой вариант дальнейшего замораживания конфликта с полным прекращением вооруженных действий сторон на востоке Украины был бы верным направлением. И для этого был комплекс инструментов на базе Минских соглашений. Данный путь не иллюзия. Есть пример очень длительного развития ситуации вокруг Кипра. Итог: спустя десятилетия военное противостояние стало бессмысленным. Это не значит, что его нельзя запустить заново. Конфликт можно сконструировать при наличии мотивов, но прежние мотивы потеряли должное значение, и ситуация может быть полностью преодолена невоенными средствами. В феврале 2022 года Украина начинает резко наращивать интенсивность военных действий на востоке страны и не останавливается даже после признания Кремлем ЛДНР и шагов по гарантированию военной помощи ЛДНР со стороны России. Если бы Украина как актор в текущей конфигурации стремилась избежать войны, то после таких изменений она должна была экстренно под эгидой мирового сообщества запускать переговоры о деэскалации. Но делалось обратное, что свидетельствует об использовании Украины как "безотказного" сценария запуска войны с участием России в регионе ее жизненно важных интересов. Этот сценарий был задействован после "осечек" с Беларусью и Казахстаном. Возможно, изначально Украина должна была нанести удар при запуске неконтролируемого насилия в Беларуси и втягивания России в процесс в 2020 году, действуя одновременно с Польшей.
 
Это не выглядит совершенно фантастической версией. Именно в 2019 году формируется 61-я отдельная егерская бригада ВСУ. Она расположена на белорусском направлении. Подразделение, специализированное на действиях в лесу и заболоченной местности, полностью контрактное. С белорусской стороны в это время находились только пограничные войска.         
 
Можно предположить, что перечисленные сценарии далеко не исчерпывают всего того, что было заготовлено с целью вьетнамизации пространства СНГ. Как минимум уже представлены достоянию публики планы по Приднестровью. Не уходит напряжение в Центральной Азии по вопросу водных ресурсов, равно как и опасность со стороны Афганистана.         
 
Для того чтобы отнести указанные события к простому стечению обстоятельств, надо дать вразумительный ответ: почему при многочисленных инициативах эскалации, которые объективно выгодны для всех публично участвующих сторон, события упорно толкаются в наиболее проблемном и даже катастрофическом направлении.

Автор - эксперт Сергей Ломов, кандидат политических наук
 
Нашли ошибку в тексте?

Выделите ошибку и одновременно нажмите Ctrl + Enter


Если Вы располагаете информацией по теме данного материала, отправляйте нам видео или новости на почту.

новости по теме

Читаемое

Новости RT

    Новости Китая

      Ваше мнение

      С марта Казахстан перевели на единый часовой пояс. По сравнению с аналогичными показателями прошлого года тарифы на электроэнергию в Казахстане выросли примерно на 20%. Стали ли вы платить больше за электричество после перехода единый часовой пояс?