Евразия: проблема разобщенности смыслов, или Мир ковчегов
Фото: Depositphotos
Поднимем важный вопрос о роли аналитической деятельности в упреждении или в случае недостаточной эффективности опосредованном провоцировании наступления критических или даже катастрофических событий. В дни, когда идет конфликт на Украине и активно провоцируется не меньший конфликт в Юго-Восточной Азии, данный вопрос как нельзя более актуален.
Публикуемая аналитика в отношении современного геополитического противостояния в целом и его военной фазы - российско-украинского противоборства - акцентирует внимание на интересах отдельных сторон, групп стран. Это привычный подход: для определения перспектив развития ситуации выявить интересантов, их позиции и цели, моделирования возможного диапазона событий и ту ситуацию, когда возможно достижение баланса в силу истощения сил сторон, достижения поставленных целей или наступления иных важных обстоятельств.
Публичная аналитика по текущему геополитическому конфликтному циклу исходит преимущественно из сценария исчерпания ресурсов и утраты мотивации сторон к продолжению противоборства. Сложно принять такое видение. Возможно, оно было бы приемлемым при анализе противостояний акторов, которые не затрагивают основ функционирования всей системы международных отношений, когда сохраняются рамки и правила, способные влиять (позитивно) на завершение противоборства, т. е. сохраняется третья превалирующая сила. Текущая ситуация иная - третьей силы нет, точнее она не проявляет себя и может иметь неконтролируемый для всех сторон характер, быть тем самым "иным важным обстоятельством".
В настоящее время одновременно развивается множество конфликтов, имеющих свои аутентичные исторические причины. Важно отметить тенденцию роста числа проблем: в последние дни июля скачкообразно обострилась ситуация в Косово. При всей уязвимости Сербии в современных обстоятельствах данный кризис, если не будет быстро повторно заморожен политическими методами, имеет шанс стать в очередной раз в истории предлогом для насильственного изменения привычной реальности в Европе. Сербы - небольшой народ с первостепенным опытом борьбы против превосходящей силы, в данном случае не албанцев и не тюркского мира (албанцы - такие же жертвы обстоятельств, как и сербы), а авторов и спонсоров косовского проекта. И если сербы смогут дать в очередной раз пример борьбы вопреки, это может стать тем недостающим "знаком" и символом для этнонациональных и политических групп в ЕС, которые категорически не согласны с социально-политической динамикой последних 25 лет.
В настоящее время процесс увеличения размаха конфликтной дуги выглядит уже неконтролируемым ни одной из сторон. В таком случае анализ отдельных линий противостояния не позволяет выявить диапазон, в котором будет найдено будущее разрешение противоборства, - диапазон примирения.
Наблюдаемая реальность подтверждает верность одной из фундаментальных диспозиций конфликтологии о том, что конфликт, начавшись в одних обстоятельствах, имеет свойство выходить из пути развития, планируемого и ожидаемого сторонами противоборства. Он способен вбирать новых участников, способствовать раскрытию изначально неизвестных принципиальных факторов, вести к коренной переоценке прежних мотивов. Противоборство формирует свою новую, принципиально отличную от первоначальной логику развития событий, вынуждает вовлеченные стороны действовать в условиях принципиально не просчитываемой событийной последовательности. Чем больше субъект-протогонист прикладывает усилия по удержанию ситуации в рамках изначального замысла, тем быстрее наступает истощение ресурсов и неконтролируемая хаотизация процессов В большом конфликте может быть только один субъект-протогонист - это сам конфликт.
В происходящих в настоящее время событиях проявили себя следующие субъекты: ЕС, НАТО, США, восточно-европейский кластер стран "анти-России" ("анти-Россия", как проект, состоит далеко не только из Украины, хотя ей и отвели наиболее тяжелую роль фронтирного "тарана"), Россия, Китай, тюркский мир и Турция (субъект с двойственной представительностью - как общность и как лидер общности), энергоположительные страны (коллективный пространственно-распределенный субъект), Большой Восток, мир в целом.
В текущем конфликтном цикле, который уже набрал масштаб больший, чем Суэцкий кризис 1956 года и в трактовке ряда политиков имеет шансы выйти на уровень Берлинского кризиса 1948 года, задействовано множество субъектов с двойственной представительностью и одновременно разными ролями. Возможно, это уникальная ситуация для международных отношений - идентичность и преследуемые цели ключевых акторов смешаны. Данный аспект усложняет принятие стратегических решений, выработку ясной и предсказуемой линии поведения, что кратно повышает роль случайности, спонтанности и хаотичности в наступлении событий. Общая неопределенность подпитывает оппортунистские настроения сторон. Важен аспект трансформации ролей. Стоит ожидать, что будут примеры, когда международные акторы с изначально второстепенной ролью в процессах коренным образом изменят свой вес в событиях. Первый претендент на такую трансформацию - это коллективный актор Третий мир, сообщество государств с очень большой социально-экономической зависимостью от глобальной конъюнктуры. Страны Третьего мира обладают колоссальным человеческим и ресурсным потенциалом. Не исключено, что истощение стран Запада в политическом и экономическом плане побудит эти страны пойти на радикальный пересмотр отношений с прежними центрами влияния и, например, провести масштабные национализации активов транснациональных компаний на своей территории. Такие события уже происходили не раз, возьмем Чили в 1971 году и Венесуэлу в 1999 году. Ответ "системы" был в традиционной силовой логике - перевороты. В настоящих условиях глобалистская инфраструктура может быть лишена такой "привычной" возможности сохранить прежние правила. Вероятно возникновение новых акторов, в том числе и негосударственных, например Глобальное беженство, которое не будет локализовано, но станет ключевым фактором для обширных регионов. О грядущем макрорегиональном кризисе продовольственного обеспечения предупреждают уже на уровне ООН . С голодом может столкнуться до 18 миллионов человек. Засуха июля, которая наблюдается в ряде продовольственных экспортеров из ЕС, повышает данный риск.
По каждому субъекту нужно вести глубокую дискуссию об интересах в конфликте, целях и возможных последствиях, но не упускать общей картины в целом. В публичном поле признаков такой работы мало, что не значит ее отсутствие в реальности. На основании поэтапной смены акцентов в западных медиа можно предположить, что в европейских столицах уже обдумывают сценарии "бегства" из кризиса - как укрыться за "крепостной стеной" и переждать. На это, в частности, указывали июльские сообщения о том, что если Украина не переломит ситуацию до осени, то помощь будет свернута .
С одной стороны - это невысказанный ультиматум Киеву и развязывание рук в части сворачивания вовлечения в конфликт, с другой - попытка любым способом вынудить киевский режим еще продержаться, дабы Европа успела организованно отступить из кризиса и начала договариваться с Россией о сохранении своих интересов. Указанием на поиск примирения может служить очень необычное поведение Шольца вокруг турбины для "Газпром".
Показательна и реакция в упомянутом сюжете России, возможно, Европе отступить с сохранением лица уже не получится. И Россия дожмет сценарий с хаотизацией ЕС, образно говоря, по совокупности "желтых карточек" за прежние периоды.
Риф где-то рядом
Еще недавно сверкающий круизный лайнер "Европа" стремительно превращается в "Титаник", который попал в шторм и произвольно несется в неизвестном направлении. Растет число аргументов, почему не имеет смысла разговаривать с ЕС, а надо разговаривать, точнее готовить фон для осенне-зимних переговоров, с отдельными столицами в Европе. Складываются обстоятельства, когда может вновь стать актуальной модель "концерта наций". Внутри европейского "корабля" ситуация не лучше. Крупнейшие страны возглавляют лидеры (команды) с собственными, в том числе личными, наследственными сложностями. Франция - президент - ставленник банковских кругов, который вынужден с самого начала занятия Елисейского дворца маневрировать на грани краха во внутренней политике ("желтые жилеты", социальный кризис, долговые показатели страны). Германия - канцлер, который пришел на смену знакового политика (Меркель) в период нарастания сложностей: постковидный цикл, миграция, распад прежних внешнеполитических конструкций, потеря конкурентоспособности отраслей экономики. Немаловажно, что он внук нацистского высокопоставленного функционера.
Ни у Франции, ни у Германии нет созидательной повестки для ЕС и мира - только ситуационное лавирование.
Италия сошла с трека лидерства под ударами эконмических сложностей еще раньше. Относительно новые страны ЕС, видя отсутствие однозначного лидера, начинают играть в свою большую игру и только наращивают неопределенность ЕС. Можно ли быть эффективным в такой ситуации в отношении внешних вызовов, вызовов исторического масштаба? Сложно дать утвердительный ответ.
ЕС все больше превращается в расширенную "глобальную дачу" - курорты, шопинг, заемный капитал. Одним из столпов ЕС является банковская сфера, но ЕС блокирует активы России. Сегодня - Россия, а завтра - любая другая страна, т.е. гарантий больше нет, самой реальностью доказано, что нет. В экспертных материалах нарастает общая убежденность, что ЕС не избежать катаклизмов. Нет уверенности, что это конец европейского проекта, но потрясениям быть. Разняться оценки, какому фактору будет отведена основная роль - энергетическому коллапсу, дальнейшему разгону инфляции или миграционной нагрузке. Сейчас ЕС не имеет плана на перспективу и, что самое важное, не признает до сих пор того, что ставка была ошибочной, ресурсы потрачены и уверенного стратегического запаса прочности для управления рисками в настоящий момент нет. Даже если высинится, что ресурсный запас на самом деле имеется, то медийная картинка иная - кризис начинается всегда в области восприятия, в том, как мы понимаем мир. И если картина и эмоциональный фон фундаментального кризиса сформированы, то и кризису быть.
Автор - эксперт Сергей Ломов, кандидат политических наук